Извечное невежество и глухомань - такие слова в литературе я часто встречаю о до революционной Казанке и ее хуторах. Если сравнивать положение дел до начала 1920 года с образованием и культурой современной ст. Казанской, то эти высказывания верны. Но если сравнить с уровнем культурного развития основной массы русского населения, крестьян российской губернии, нет - не верны. Статистика свидетельствует, что в Казанской станице к началу 19 века было грамотных 35% населения (мужчин – 47 %, женщин – 23%), когда в России грамотных было 21 %. Казаки всегда были развитие основной массы русских крестьян, они несли службу по всей России и за границей, их непрерывные походы расширяли кругозор, знакомили с новыми явлениями жизни и быта. Особая казачья служба постоянно выдвигала перед казаками особые требования, развивала сообразительность, выдумку и инициативу. Попытки насадить образование в Земле Войска Донского, в том числе и в нашей станице относится ко второй половине 18 века. Но в связи с Отечественной войной 1812 года все попытки строительства школьного здания в Казанке было прекращено, т.к. военные расходы мешали развитию образования. В марте 1862 года в статье «Несколько слов о Доне» М.Х. Сенюткин обвинял войсковые власти в пренебрежении развития образования на Дону и писал: « Есть огромные станицы (какова например Казанская), где нет ни одной школы…» Долгое время основную массу казачьих детей обучали грамоте служители церкви, писаря и грамотные казаки в частном порядке и, разумеется за деньги или натуральную оплату. Вопрос о строительстве учебного заведения сдвинулся с мертвой точки с начала 1860-х годов. В ст. Казанской открываются две школы: одна – церковно-приходская, другая приходская министерская, в которой учились только мальчики, это были дети богатых родителей. Нелегко было рядовому казаку получить хотя бы начальное образование. «Народ, скудостью отягощенный, - писал один из учителей, - хотя и желает учить детей, но ежедневные домашние нужды их от того отвлекают: один пасет овец, другой в кузне помогает отцу, а третий на пашню уехал». Церковно-приходская школа находилась в парке, в ней было два класса, первый и второй. Во время открытия было пожертвовано - 144 руб. 40 коп для приобретения библиотеки и пособия бедным ученикам (ГАРО, ф. 358, оп. 1, д. 15, лл. 1-19.) Подошла очередь для открытия учебных заведений в хуторах. В 1881 году в хуторе Казанско-Лопатинском была построена Покровская церковь, при ней в 1885 году открылась церковно-приходская школа. В 1890 г. открыта школа грамоты в Мешково. 15 сентября 1897 года она была переименована в церковно-приходскую женскую школу, которая содержалась на средства церкви. Здание школы было построено из саманного кирпича и крыто железом. Мужское приходское училище ведомства Министерства народного просвещения (министерское) открыто, вероятно, в 1871 году. Помещалось в наёмной квартире и содержалось на войсковой счёт. В 1883 году училищем заведовали казаки Антон Петрович Попов и его помощник Василий Петрович Губин. При Мешковском двуклассном приходском училище существовало ремесленное отделение, где детей в количестве от 13 до 15 человек обучали кузнечно-слесарному делу. Обучение ремеслу велось «каждый учебный день: летом не менее 4 часов, а зимою не менее 3 часов в день после обеда». 1 сентября 1886 года в х. Алексеевском была открыта земская школа. Событие это состоялось во многом благодаря крупному землевладельцу и попечителю строящегося в хуторе величественного трёхпрестольного храма Божия, Николаю Ивановичу Батырёву. Как свидетельствуют архивные документы, он совершенно безвозмездно построил здание школы с жильём для учителей и учеников, мастерскими и прочими постройками. Школа представляла собой обширный дом из дубового тёса с кирпичной облицовкой, железною кровлею, с отдельными помещениями для всех классов. По терминологии того времени « классом» назывался не год обучения, а полный курс общего образования, рассчитанного на четыре года. После этого «класса» учёба продолжалась, говоря нынешним языком, уже по специализации: священник, учитель, земледелец. Любопытно, что первыми учениками только что построенной школы были исключительно одни мальчики из хуторов, приписанных к Мигулинской, Вёшенской, Боковской и другим станицам Верхнего Дона. За годы своего существования школа не единожды меняла изначальный статус. С приходом на Дон советов здесь был временно помещён детский дом. Потом школа стала именоваться «начальной», где обучались местные дети и их сверстники из хуторов Ежовского, Наголенского, жившие в пришкольном интернате. В 1943 году в стенах школы вновь поселился детский дом, обитателями которого стали осиротевшие в первые годы войны ребятишки. Приют здесь нашли более ста сирот возрастом от 5 до 15 лет. Школа же в связи с этим размещалась в ближайших куренях хуторов. В 1962 году детдом был расформирован, и Алексеевская школа вновь обрела почтенные стены, оставаясь в них поныне. Она является исторической гордостью нашего района. К 1914 году станичное образование Казанского юрта выглядело следующим образом: два двухклассных приходских училища в ст. Казанской и в х. Шумилине, а также двухклассное женское училище. В Казанском приходским училищем заведовал Михаил Алексеевич Попов. Учителями состояли Захар Петрович Шумилин, Алексей Владимирович Попов. В Шумилине заведующий был Степан Федорович Коломейцев. В женском училище почетным блюстителем являлась Просковья Трофимовна Папехина, учителями – Валентина Ивановна Евсеева, Мария Григорьевна Чайкина, Надежда Васильевна Скопцова. Кроме того, имелись одноклассные приходские училища в 12 хуторах – Базках, Быковском, Гормиловском, Колодезном, Медвежьем, Солонцах, Стогах, Поповке. Система образования Мигулинского юрта: мужское и женское приходское двухклассное училище в станице, а также приходские училища в 21 хуторах. Почетным блюстителем мужского училища был Николай Иванович Батырев, учительствовали – Василий Матвеевич Синельников, Андрей Лаврович Булгаков, урядник Федор Чукарин. В женском преподавали Дарья Федоровна Попова и Александра Чайкина. Имена педагогов были широко известны в станицах и хуторах. К числу таких учителей относился Степан Устинович Правдин, казак Мигулинской станицы. Первоначально его фамилия была Брехов, но он ее сменил из-за неблагозвучности. В станице и хуторах прекрасно знали об этом, и хотя казаки любили посмеяться в подобных «смешных» случаях, авторитет Правдина был настолько высок, что замена фамилии воспринималась как вполне естественно. Станичные и хуторские училища давали минимальное, начальное образование , но в них работало много хороших, преданных своему делу учителей, которые не только обучали учеников азам грамоты, но и заинтересовывали некоторых из них в продолжении обучения, всячески им помогали. Многие знаменитые наши земляки начинали свой жизненный путь с этих училищ. К примеру, фотохудожник Юрий Петрович Еремин, к сожалению практически незнаком нынешнему поколению. При жизни его работы неоднократно удостаивались высоких наград на крупнейших фотовыставках мира (один только его снимок «Гурзуф» обошел 27 стран, получив в общей сложности 14 наград). Внебрачный сын донской казачки и художника-итальянца, родился в 1881 г. в ст Казанской. Рано осиротев, он с двух летнего возраста воспитывался у своего деда П.П. Бесчетнова, который стремился дать внуку образование. Подростком Еремин ходил в местное двухклассное училище и хорошо успевал по всем предметам. Окончив училище, он поступил на курсы при Новочеркасской учительской семинарии, а затем в Московское Училище живописи, вязания и зодчества. В настоящее время музей архитектуры им. А.В. Щусева в Москве располагает коллекцией негативов и авторских фотоотпечатков (более 1300 единиц хранения), на основе которых организована выставка. Приучая детей к приличию, вежливости, послушанию и доброму поведению, учителя всегда старались предупреждать всякие ссоры, обиды со стороны взрослых, ругательства, драки и другие проступки. Ученики, вообще, вели себя прилично не только в школе, но и вне ее. Меры наказания применялись следующие: стояние в углу во время урока, оставление без обеда, объявление родителям о проступке их сына и, наконец, увольнение из школы. Вообще главная забота состояла в том, чтобы ученики смотрели на дело учения, как на дело серьезное, как на труд, а не как на забаву...
