Казаки испокон веков были людьми
набожными и не жалели средств на строительство храмов на своей земле. В
середине 17 века старец Капитон со своей братией, проживающей в подземных
монастырях Верхнего Дона, с божьей помощью и на пожертвование казаков начал
постройку мужского монастыря, близ Мигулина городка. В 1698 году
монастырь был отстроен и зарегистрирован в Московской епархии. В виду того, что
монастырь стоял на казачьей земле и в округе не было крепостных крестьян, для
ведения монастырского хозяйства, синодом было выделено несколько сот душ. В
монастыре, к тому времени служило 300 монахов, многие из которых практически
отвечали за одно из направлений большого монастырского хозяйства
(коневодство, овцеводство, животноводство, бортничество и т.д.). Крестьяне
основали себе поселение, которое именовали Черновской слободой. В 1798
году монастырь по указанию Московской епархии был закрыт и разрушен до
основания (причины закрытия на сайте будут опубликованы дополнительно).
Крепостным объявили вольную и они
по согласованию с руководством Войска Донского переименовали слободу в хутор
Тиховской, т.к. он был отстроен на берегу речки Тихой. С монастыря часть
монахов перебралась на службу в монастыри расположенные на Рязанской земле,
часть ушли служить в храмы Верхнедонья, а часть монахов, которые вкусили
мирской жизни, при занятии коммерцией в монастыре, сняли рясы. Они компактно
поселились в хуторе Тиховском и отстроили целую улицу (до сих пор эту торговую
улицу бывалые хуторяне называют Жидовской). На этой улице был банк, торговый
ряд, большой рынок, церковь. В торговом ряду предприимчивый монах построил
большую мануфактурную лавку, которая пользовалась большим успехом у казачек,
близ лежащих хуторов. Во все времена торговцы в своих лавках делали всевозможные
заманухи, так поступил и наш новоявленный купец. Им на рынке в г. Азове была
приобретена диковинная птица – попугай. Бренд торговой точки был помещен в
большую, плетеную из ивовых прутьев клетку, которую на всемирное обозрение
установили в торговом зале. Попугай птица любопытная и с большим интересом
слушал бабий гомон, особенно при завозе нового товара, когда в лавку битком
набивалось покупателей. Но он был воспитанной в пятом поколении говорящей
птицей и не запоминал плохих бабьих слов, а запоминал то, что говорил его
щедрый на угощения хозяин. А хозяин при отпуске товара, только и твердил – не
спешите, всем достанется.
Этот случай
произошел зимним морозным, солнечным днем. С утра купец разлаживал на прилавок
только что завезенный товар - рулоны ситца и сатина модных расцветок.
Бабы очередь у лавки заняли еще затемно, в надежде рвануть побольше модной
материи и снести модисткам, чтобы затем на пасху прошуршать пестрыми юбками.
Ближе к обеду дверь лавки распахнулась и появившийся на пороге купец пригласил
всех в лавку. Толпа озябших казачек рванулась во внутрь, сбивая с ног хозяина и
забыв про очередь. С трудом поднявшийся с пола горе коммерсант твердил- не
спешите всем достанется.
С утра сытно накормленный попугай
мирно дремал на своем шестке, но дикий крик ополоумевших баб испугал заморскую
птицу. Попугай стал метаться по клетки и плохо закрытая дверца распахнулась.
Птица выпорхнула и стала летать под потолком, цитируя хозяина- не
спешите всем достанется. С криком: «Ах ты жидовский выкормыш», казачки
платками стали гонять бедную животину, которая увидев открытую дверь выпорхнула
на улицу.
В бывалые времена хозяйкой на
улице была сорока. Они к зиме собирались стаями и дружно зимовали на задворках,
помойках, амбарах. И если на их территорию вторгалась даже сорока с соседнего
хутора, ей быстро показывали дорогу, куда следовать далее. И по их стрекоту,
сродни работы пулемета, узнавали, что кто-то появился на улице чужой. А здесь
откуда не возьмись, средь бело дня, появилась пестрая, крашеная, чужеродная, нахальная
птица. Пока попугай летал кругом своей родной лавки, за ним уже летала стая
сорок, стрекоча пулеметами. Поняв, что иностранец отпору не дает, сороки пошли
в атаку. По очереди догоняя незваного гостя, хозяйки хутора долбили его в хвост
и в гриву так, что разноцветные перья валялись кругом на снегу. Жирный, как
рождественский гусь, попугай не мог увернуться от атак противника и
безвозвратно терял свое пестрое оперение. Был бы он вороной, закаркал от боли,
был бы воробьем- зачирикал. Но он был иностранцем и не знал на местном
диалекте никаких фраз за исключением одной- не спешите, всем достанется.
Переполох на Жидовской улице
поднялся страшный. Купец, боясь потерять свою дорогую диковину, бегал по улице,
пытаясь загнать попугая в лавку. А попугай все летал по улице и своим
криком - не спешите всем достанется, утешал сорок. Бабы забыв про
очередь, от смеха валялись на снегу. Наверное, поняв, что на всех хуторских
сорок перьев не хватит, попугай изловчившись влетел в лавку, заскочил к себе в
клетку и, подцепив клювом дверь, закрыл ее. Бабы вставая на ноги кричали купцу:
«Давай иди торгуй и если всем не достанется, получишь по шее как попугай». Зная
крутой нрав казачек, сконфуженный купчишка поспешил за прилавок. Молва про
отважного попугая облетела всю округу. И приезжающие гости на хутор, по делам
или на рынок, все старались заглянуть в мануфактурную лавку, поглазеть на
отважную птицу, а заодно и что-то, прикупить. Так что во все времена
реклама была двигателем торговли.
Абакумов Г.Н.
|
